Таки закончил исправлять отмеченные ошибки в своем тексте небольшом. Нету единственно еще названия для него полного. Вышел он как-то стихийно в следствии творческих экспериментов и так и остался. Тогда я его дописал и в качестве пробы кинул народу почитать, и им понравилось но нашли ошибки. Это подтолкнуло к редактированию его в удобочитаемый вид. И вот теперь он готов и выкладывается тут.
Приятного вам чтения и мне интересны ваши комментарии.
!!!Внимание написано в различных состояниях сознания.
1. старая книга, цветущая вишня, рыцарь печального образа, луна
Все с чего-то кончается. Есть только конец или выход. Или погружение в начало. Моим погружением была старая книга, что преследовала меня по воплощениям. Где бы и когда бы я ни появлялся, этот образ был со мной рядом, как неотъемлемая часть. Как скажем, почки или потоки крови у одних, или свет и вибрации у других, или сочетание образов у третьих. У меня это была старая книга, или я у нее был… Мы были одним и разным, одновременно и параллельно.
Мне пришлось пережить полные воплощения луны, от восхода красной и до заката четырех лун оттенков печального рыцаря. Это было и безумием, и порядком. Хотя надо было увидеть - что-то, что для нас безумно, для других нормально.
Смена оболочек была быстрой. Будто ветер, что унес горсть лепестков со старой вишни. Под ней так хорошо играл творец, и в перерывах между тем, как лепесток упадет, жил я. И слышал божественную песню во всем, и видел слова. В каждом рождении суждено было мне понять только одну часть книги.
читать дальше
Но старая цветущая вишня была моим мерилом времени познания. Пока не сорвал ветер все лепестки, я познавал себя через книгу. И книга познавала себя через меня. И творец играл на флейте, или на словах? В словах печального рыцаря, что помогал нам. Ведь он великодушен и исполняет каждую просьбу.
А ведь так хотелось побыстрее увидеть что-то вне этой вишни. И пойти с книгой, или телом, познавать дальше мир. И порыв ветра выполнил нашу просьбу. И жизни мелькали в безначалье ворохом лепестков. Пока не осталась только старая вишня с опавшим цветом, и я не родился в теле творца. И все снова с нуля, но теперь уже с книгой вместе.
2. дифференциальные уравнения, Пилот, клубника со сливками, лиса
Про что молчит тетрадь с дифференциальными уравнениями? Наверное, про что-то приятное и неопределенное. Ведь она тоже радуется, злится и переживает множество других эмоций и состояний. Для многим из них мы еще не придумали штампов и конструкций из символов. Хотя ее опыт был уже определен содержанием. Той множественностью написанных и решенных, или не очень, уравнений и задач на ее листах. Даже маленькими записями и рисунками на ее полях.
Она жадно впитывала строчки развязанных уравнений, написанных в порыве любви к чему-то. Когда-то - к музыке Пилота, когда-то - к другому существу, а иногда и к ней самой. Это было самое приятное для нее, когда кто-то заполнял ее просто так в настроение. Из любви написать и развязать пару формул. Она хранила эти листки особо, и даже отметина от вазочки с клубникой со сливками украшала и наполняла иным смыслом эти страницы. Они были простыми и неказистыми. Но в своей простоте они были идеальны. Будто лиса в осеннем лесу, или заяц на снегу. Хотя такие понятия не были присущи ей. Она просто трепетала каждым листком и символом от них. И старалась показывать эти страницы как можно чаще, как драгоценное сокровище.
Но время было величиной, с которой ей было не совладать. И она истлела. Вернее, не истлела, а началась. Хотя кто-то посчитал это событие завершением. Да, ее листы были безжалостно уничтожены для нового рождения. И собой она помогла освободиться и мне. Эта бутылка, купленная на деньги со заданной макулатуры и потом выпитая была тем, что завершило меня. Сбросив свою оболочку где-то в совсем неприглядном месте, я стал всем и ничем. Как и тетрадь, вернее книга, что родилась в сотне тысяч страниц. Прошедшая переработку она тоже скинула себя и приняла игру. Игру, в которой мне надо было отыскать каждый ее кусочек и собрать Книгу.
3. старые часы, эйфория, чашка с отбитым боком, клубничное мороженное
Это пробуждение стало намного более приятным. Ведь в знакомой обстановке всегда приятней приходить в тело. А то уж нахождение где-то в хаосе или мире смыслов сложно для любого кто прошел через человеческое воплощение столько раз. Отголоски прохождения Игры в все еще заставляют тело непривычно реагировать на цвета и звуки. Но я вернулся с победой, или точнее - выполнив то, что хотел. Еще одна часть Книги соединилась со мной.
Это был ворох листков разного содержания, но объединенных вместе. На одном была гравюра старинных часов и описание того как они работают. Часы символизировали мою эйфорию по времени. Это такая удобная в своей иллюзии величина. Часы указывали на то, что следующую часть себя и Книги мне предстоит искать во времени старинном и в знакомом человеческом теле. Остальные листки были не столь важны. Основные кусочки Книги были в гравюре с часами.
Комнату заполнила переливы спокойной мелодии. Я отнес листки в хранилище и налил себе воды. А вот и проснувшаяся Книга впитала в себя новые страницы. Она всегда подавала мне знак, когда я приходил с ее частями. Все та же чашка с надколотым боком из которой я пью воду, и вазочка исчезающего клубничного мороженного.
Эти части, что я приношу - маленькие ритуалы, что помогают нам воспринимать мир правильно и не уходить в хаос разделенности. Хотя это и относится только к этой реальности. В каждой из них у нас есть тело, но те тела не есть мы. И в каждой есть набор действий, что помогает нам соединиться вместе. Из таких случайностей и действий создается маленькое оконце через которое мы там действуем и ткань ситуаций что помогает нам. Да, неловким движением мы можем порвать ее, но есть правила Игры, которых мы придерживаемся. Ни мне, ни Книге не хочется снова стать раздельными и упасть в планы пониже в качестве отработок нарушений правил. И все играют в эту Игру, но почему всем так удобно ограничивать себя?
Мягкое урчание обернуло меня разноцветными бликами. Да, я бываю не в настроении, возвращаясь с тура Игры с частями нас. Книга меня успокаивает так. Я спокойно допиваю воду, ложу руки на Книгу, и мы сплетаемся в танце сознаний. Просто радуясь и успокаивая друг друга.
4. динамик, рафинированный сахар, морской конек, молоток
Динамик выплюнул образ чего-то сладкого. Сладость привела к горечи и скольжению. Тихое пощелкивание тумблеров и счетчиков напомнило про такт и ритм. Которые сплелись в образ потрескивающего и движущегося огня. И в чем-то недолговечно постоянном и в непостоянно долговечном. Оба были прекрасны в своих проявлениях и, переплетаясь, свились в нить мира. Нить добавилась в ткань большего.
Я родился. Это было подобно удару молота по наковальне. Вспышка осознания и понимания всего, и тут же - стабилизация. Будто я уже окаменевший морской конек. Он стал таким естественным в своей твердости и хрупким.
Вкус сладкого привел меня сюда, и он мне дал первое пробуждение. Понимание того, что я есть часть чего-то большего. Нечто, что может сказать, что оно есть я, но я не есть оно. И музыка лилась переливами, чтобы очертить и помочь наполнить меня. Стать чем-то большим, чем пробужденный. Сломать иллюзию защищенности и привязанности к собственному Я. Направлять свой эгоцентризм осознанно и самостоятельно, а не чтобы меня пользовали открыто, или неявно. И я пробудился во второй раз.
Говорят, что время это нечто такое и такое. Но какое оно для тебя - решаешь только ты, пережив его на своем опыте. Полностью используя его до грамма для чего-то полезного или бесполезного. Все дело выбора и принятия за него ответственности, и это будет свобода.
Как-то в качестве эксперимента я прожил год, питаясь рафинированным сахаром и впитывая знания из книг. И все равно, что я читал, будь то написанное в лоне одной из религий или нечто, описывающее порнографию. Казалось странным, но я получал простое наслаждение от чтения. От всех наслоений образов и смыслов, используемых тут. И узор сплетался в четко видимый один путь.
А конек все же раскрошился. Я испытывал нечто пробуждающее к нему. Жаль, что не просветлением, но этот сюжет еще сложен для меня. На него надо было бы потратить не одну жизнь. Я обошелся простотой и огнем единственного тела. И его чувством времени.
Это был обычный кузнец, но огонь в нем искал выхода. И он сделал меня, приведя необычными путями, но я явился. В том мире это было ново, но это было оружие, что не проливает крови. Хотя и может убивать мучительно. Так я и нашел часть себя, познав, что такое смерть и перерождение в металлическом неразрушимом теле долгие столетия. Пока не стал экспонатом, правда, самым кровавым экспонатом. А я хотел нести счастье и мир. А я его и принес. Правда, не так, как хотел. Игра ведет нас наиболее быстрым способом к выполнению наших желаний. Но чаще мы не понимаем, чего мы хотим на самом деле.
5. спицы для вязания, газета, дно, кошка
Интересно, а что чувствуют спицы для вязания? Когда ими вяжут или когда они просто себе лежат где-то. Но вот этого мы не знаем. Некоторым известно, что спицы воспринимают мир и что они тоже живые.
Фыр, я положил газету в сторону, все равно то, что там написано, мне не шло никак. Тихая музыка старалась ничего не навязывать, а образовывать спокойную атмосферу. Но раздражение не покидало меня. Не зная, что делать, я выключил музыку и открыл окно. Все тот же унылый пейзаж, тем не менее, впустил свежего морозного воздуха мне в квартиру. Снова подумал, что пора бы бросать курить. Только эта привычка осталась у меня с тех дней, как я обитал на самом дне.
В те времена каждый день был борьбой за жизнь и наполнен жизнью. А что сейчас? Я руководитель престижной организации и, стало быть, должен сидеть и наслаждаться всем. Но не могу и все еще скучаю по тем безбашенным дням.
Я выставил в открытое окно руки, чтобы почустововать потоки ветра. Но в следующий момент на них приземлилась кошка. Небольшая уличная кошка… И это несмотря на то, что живу я в особняке с сильной охраной. Принеся ее в комнату, обнаружил, что она живая и с интересом разглядывает меня самого. То, что случилось потом, навсегда застыло в моем сознании кадром. Она спрыгнула с моих рук и перекувыркнувшись, приземлилась на газету. Тут же прыгнув дальше, запустила пару страниц газеты мне в лицо. Эти страницы засветились светом, и я понял, что только чтобы их найти, я прожил все это время так.
Счастье переполнило меня. Я почувствовал и вспомнил себя и Книгу. Но тело, как всегда, не выдержало. Я не знаю, что случилось с ним и тем домом. Может, вспышка газа или молния, или шальной снаряд… Только в первую тысячу воплощений это еще интересно. Потом понимаешь, что мир сам находит наиболее рациональное решение, чтобы утилизировать оболочку. А твоя искра духа, получив опыт, идет дальше.
6. море, мышь, камень, звезда
Тихий шелест моря принес мне осознание момента на этот раз. Я сидел в сложно скрученной позе и как-то странно дышал. Я был в человеческом теле, но помнил про себя и Книгу, и про цветущую вишню, и как я был сознанием безначальности. Это меня выбило из колеи, и я потерял, или точнее упустил, точку осознания себя.
Тут я и повис в темноте. Не у себя в уютном пространстве, где лежит почти собранная Книга, и мы с ней общаемся. А просто в темноте. В ограниченном необычными законами пространстве. И вообще новым все это было с самого начала. И ощущения человеческого тела и безначальности меня, и бесконечности моих возможностей начало смущать меня. Тут происходило что-то необычное, а я уж думал, что утратил за множество воплощений свойство удивляться. Но я был связан с этим телом, и уже что-то похожее происходило со мной.
В поисках ответа моя точка сознания начала заново переживать прошлые жизни, во всех деталях. И через некое время вспомнилось одно из начальных воплощений. Тогда меня учил Мастер, и я нашел части Книги впервые. Сидя и наблюдая за камнями, он рассказал мне, что сознание ничем не ограничено в любом теле. Для того, чтобы это понять, надо только успокоить разум. Но это сложно из-за наших привычек и стремления быть. Очень мало людей достигают воплощения через тело их сущности. Тогда они стают Учениками. К сожалению или к счастью, он сказал еще, что другого пути просто нет, и я это пойму когда получу некоторое количество своего опыта.
Тут и произошло смещение. То тело стало готовым и притянуло меня в него. Я воплотился в нем и стал им, как безначальное сознание в ограниченном теле. Тогда я понял, что сижу в небольшом домике, куда меня фактически загнали из-за непонимания. Не было никаких звезд с неба, оповещающих мир о моем новом состоянии, или пророков, пришедших мне поклониться. Только мышь стала свидетельницей моего понимания. Она подошла к моим ногам и положила несколько крошек хлеба передо мной. Тело теперь не нуждалось в пище, но я взял одну крошку и съел ее, а вторую отдал назад. Так было принято первое подношение и разделение пищи. Этот обычный момент в безумии своем и абсурдности стал моим символом. И дальнейшим поиском частей Книги уже в этом теле.
7. рифмы в блокноте, морская соль, легкая усталость, три часа
Три часа поездки на транспорте, похожем на простую широкую доску на гусеницах, привели меня снова к первому месту. Поблагодарив перевозчика, что тянул с большой скоростью сей транспорт, я направился в сторону моря.
Тихий ветер развевал мою одежду. Все, что осталось у меня - это только одежда и тело, что уже изнашивается. Многие годы занял у меня поиск того места, где лежат остатки Книги. Только эта цель волновала меня, только она осталась. Хотя я встречал за годы путешествий в этом мире множество людей и существ. Я был не единственным воплотившимся и осознанным в теле. Мы видели и чувствовали друг друга, с кем-то я встречался лично. Мы очень хорошо беседовали, и каждый при виде моих историй и целей только усмехался доброй улыбкой. Меня это сначала раздражало, а потом я просто успокоился. То, что нужно, я и так пойму со временем, ведь цель скоро будет достигнута, и я с Книгой станем полными. Что должно быть после этого, я не знал еще точно.
Легкая усталость и крики животных, отдыхающих на берегу, обозначили мое прибытие к морю. Тут многое изменилось с тех пор, как я в первый раз тут очутился. Поскольку и второе солнце уже заходило, окрашивая все вокруг в синие тона, я решил устраиваться на ночлег. Корни пряных трав, прожаренные на костре и посыпанные морской солью, стали моей пищей. Животные, как всегда, интуитивно тянулись ко мне, и я поделился частью пищи. Ведь без их помощи я не смог бы прожить столько.
Сон, приснившийся мне в ту ночь, был полон света и ощущением нового пути. Будто что-то новое начнется уже сейчас. И спираль пути перейдет на новый круг, и вишня снова зацветет. С этим образом я и открыл глаза, когда оба солнца начали восходить. Это всегда меня завораживало, сплетение цветов и красок над морем. Это было красиво, и многие охотились за этими восходами. Особенность движения светил тут создавало двойной восход только один раз в месяц. И только в одной точке мира лучи светил пересекались и переламывались, создавая непередаваемую игру красок. И никто точно не знает, где и когда такое произойдет.
Девочка с блокнотом подошла ко мне. Протянув блокнот с только что написанными строчками, она улыбнулась мне. Эти пару строчек и были окончанием Книги. Свет окутал мое тело, и стало понятно, куда стремиться дальше. Только любовь есть, и ее воплощение основная цель всего. Только воплощение своей природы света есть основа пути. Книга стала единой со мной, и я растворился искрой сознания в свете, сжигающем изнутри тело в лучах двух восходящих солнц создающих игру красок.
8. кружка молока, ресница, красный чай, облако
Вот так, допивая кружку молока, я сидел на краю пропасти. Жаль, я так и не смог отказаться от вкусовых ощущений, хотя еда мне уже давно не была нужна. Сзади раскинулась плантация красного чая, а спереди только пропасть, сквозь которую видно звезды. Это был край этого мира и самая дальняя точка, до которой я добирался в своих путешествиях.
С печальным вздохом пустая чашка растаяла в воздухе, переместившись куда-то в этом мире. Пускай она еще послужит кому-то, а мне уже пора дальше. «Ресница просветленного» - так меня называли в этом мире. Совсем закрытый маленький мирок, в который не заглядывал никто уже несколько кальп. Но, несмотря на это, тут сложились тепличные условия, и мое появление только подтолкнуло процесс. Все готовились и потихоньку уходили из этого мира. Несколько миллиардов воплощенных сущностей, что шли на следующий виток игры. А я послужил только ресницей, что упала, и из нее взрос чай. Красивая история этого мира, она всегда улыбала меня похожестью на другие. Ведь все едино, и путь безначален в своей облачности.
Так подумало облако, выпадая дождем где-то под самым обычным небом самой обычной звезды на самого уникально необычного существа.
Приятного вам чтения и мне интересны ваши комментарии.
!!!Внимание написано в различных состояниях сознания.
1. старая книга, цветущая вишня, рыцарь печального образа, луна
Все с чего-то кончается. Есть только конец или выход. Или погружение в начало. Моим погружением была старая книга, что преследовала меня по воплощениям. Где бы и когда бы я ни появлялся, этот образ был со мной рядом, как неотъемлемая часть. Как скажем, почки или потоки крови у одних, или свет и вибрации у других, или сочетание образов у третьих. У меня это была старая книга, или я у нее был… Мы были одним и разным, одновременно и параллельно.
Мне пришлось пережить полные воплощения луны, от восхода красной и до заката четырех лун оттенков печального рыцаря. Это было и безумием, и порядком. Хотя надо было увидеть - что-то, что для нас безумно, для других нормально.
Смена оболочек была быстрой. Будто ветер, что унес горсть лепестков со старой вишни. Под ней так хорошо играл творец, и в перерывах между тем, как лепесток упадет, жил я. И слышал божественную песню во всем, и видел слова. В каждом рождении суждено было мне понять только одну часть книги.
читать дальше
Но старая цветущая вишня была моим мерилом времени познания. Пока не сорвал ветер все лепестки, я познавал себя через книгу. И книга познавала себя через меня. И творец играл на флейте, или на словах? В словах печального рыцаря, что помогал нам. Ведь он великодушен и исполняет каждую просьбу.
А ведь так хотелось побыстрее увидеть что-то вне этой вишни. И пойти с книгой, или телом, познавать дальше мир. И порыв ветра выполнил нашу просьбу. И жизни мелькали в безначалье ворохом лепестков. Пока не осталась только старая вишня с опавшим цветом, и я не родился в теле творца. И все снова с нуля, но теперь уже с книгой вместе.
2. дифференциальные уравнения, Пилот, клубника со сливками, лиса
Про что молчит тетрадь с дифференциальными уравнениями? Наверное, про что-то приятное и неопределенное. Ведь она тоже радуется, злится и переживает множество других эмоций и состояний. Для многим из них мы еще не придумали штампов и конструкций из символов. Хотя ее опыт был уже определен содержанием. Той множественностью написанных и решенных, или не очень, уравнений и задач на ее листах. Даже маленькими записями и рисунками на ее полях.
Она жадно впитывала строчки развязанных уравнений, написанных в порыве любви к чему-то. Когда-то - к музыке Пилота, когда-то - к другому существу, а иногда и к ней самой. Это было самое приятное для нее, когда кто-то заполнял ее просто так в настроение. Из любви написать и развязать пару формул. Она хранила эти листки особо, и даже отметина от вазочки с клубникой со сливками украшала и наполняла иным смыслом эти страницы. Они были простыми и неказистыми. Но в своей простоте они были идеальны. Будто лиса в осеннем лесу, или заяц на снегу. Хотя такие понятия не были присущи ей. Она просто трепетала каждым листком и символом от них. И старалась показывать эти страницы как можно чаще, как драгоценное сокровище.
Но время было величиной, с которой ей было не совладать. И она истлела. Вернее, не истлела, а началась. Хотя кто-то посчитал это событие завершением. Да, ее листы были безжалостно уничтожены для нового рождения. И собой она помогла освободиться и мне. Эта бутылка, купленная на деньги со заданной макулатуры и потом выпитая была тем, что завершило меня. Сбросив свою оболочку где-то в совсем неприглядном месте, я стал всем и ничем. Как и тетрадь, вернее книга, что родилась в сотне тысяч страниц. Прошедшая переработку она тоже скинула себя и приняла игру. Игру, в которой мне надо было отыскать каждый ее кусочек и собрать Книгу.
3. старые часы, эйфория, чашка с отбитым боком, клубничное мороженное
Это пробуждение стало намного более приятным. Ведь в знакомой обстановке всегда приятней приходить в тело. А то уж нахождение где-то в хаосе или мире смыслов сложно для любого кто прошел через человеческое воплощение столько раз. Отголоски прохождения Игры в все еще заставляют тело непривычно реагировать на цвета и звуки. Но я вернулся с победой, или точнее - выполнив то, что хотел. Еще одна часть Книги соединилась со мной.
Это был ворох листков разного содержания, но объединенных вместе. На одном была гравюра старинных часов и описание того как они работают. Часы символизировали мою эйфорию по времени. Это такая удобная в своей иллюзии величина. Часы указывали на то, что следующую часть себя и Книги мне предстоит искать во времени старинном и в знакомом человеческом теле. Остальные листки были не столь важны. Основные кусочки Книги были в гравюре с часами.
Комнату заполнила переливы спокойной мелодии. Я отнес листки в хранилище и налил себе воды. А вот и проснувшаяся Книга впитала в себя новые страницы. Она всегда подавала мне знак, когда я приходил с ее частями. Все та же чашка с надколотым боком из которой я пью воду, и вазочка исчезающего клубничного мороженного.
Эти части, что я приношу - маленькие ритуалы, что помогают нам воспринимать мир правильно и не уходить в хаос разделенности. Хотя это и относится только к этой реальности. В каждой из них у нас есть тело, но те тела не есть мы. И в каждой есть набор действий, что помогает нам соединиться вместе. Из таких случайностей и действий создается маленькое оконце через которое мы там действуем и ткань ситуаций что помогает нам. Да, неловким движением мы можем порвать ее, но есть правила Игры, которых мы придерживаемся. Ни мне, ни Книге не хочется снова стать раздельными и упасть в планы пониже в качестве отработок нарушений правил. И все играют в эту Игру, но почему всем так удобно ограничивать себя?
Мягкое урчание обернуло меня разноцветными бликами. Да, я бываю не в настроении, возвращаясь с тура Игры с частями нас. Книга меня успокаивает так. Я спокойно допиваю воду, ложу руки на Книгу, и мы сплетаемся в танце сознаний. Просто радуясь и успокаивая друг друга.
4. динамик, рафинированный сахар, морской конек, молоток
Динамик выплюнул образ чего-то сладкого. Сладость привела к горечи и скольжению. Тихое пощелкивание тумблеров и счетчиков напомнило про такт и ритм. Которые сплелись в образ потрескивающего и движущегося огня. И в чем-то недолговечно постоянном и в непостоянно долговечном. Оба были прекрасны в своих проявлениях и, переплетаясь, свились в нить мира. Нить добавилась в ткань большего.
Я родился. Это было подобно удару молота по наковальне. Вспышка осознания и понимания всего, и тут же - стабилизация. Будто я уже окаменевший морской конек. Он стал таким естественным в своей твердости и хрупким.
Вкус сладкого привел меня сюда, и он мне дал первое пробуждение. Понимание того, что я есть часть чего-то большего. Нечто, что может сказать, что оно есть я, но я не есть оно. И музыка лилась переливами, чтобы очертить и помочь наполнить меня. Стать чем-то большим, чем пробужденный. Сломать иллюзию защищенности и привязанности к собственному Я. Направлять свой эгоцентризм осознанно и самостоятельно, а не чтобы меня пользовали открыто, или неявно. И я пробудился во второй раз.
Говорят, что время это нечто такое и такое. Но какое оно для тебя - решаешь только ты, пережив его на своем опыте. Полностью используя его до грамма для чего-то полезного или бесполезного. Все дело выбора и принятия за него ответственности, и это будет свобода.
Как-то в качестве эксперимента я прожил год, питаясь рафинированным сахаром и впитывая знания из книг. И все равно, что я читал, будь то написанное в лоне одной из религий или нечто, описывающее порнографию. Казалось странным, но я получал простое наслаждение от чтения. От всех наслоений образов и смыслов, используемых тут. И узор сплетался в четко видимый один путь.
А конек все же раскрошился. Я испытывал нечто пробуждающее к нему. Жаль, что не просветлением, но этот сюжет еще сложен для меня. На него надо было бы потратить не одну жизнь. Я обошелся простотой и огнем единственного тела. И его чувством времени.
Это был обычный кузнец, но огонь в нем искал выхода. И он сделал меня, приведя необычными путями, но я явился. В том мире это было ново, но это было оружие, что не проливает крови. Хотя и может убивать мучительно. Так я и нашел часть себя, познав, что такое смерть и перерождение в металлическом неразрушимом теле долгие столетия. Пока не стал экспонатом, правда, самым кровавым экспонатом. А я хотел нести счастье и мир. А я его и принес. Правда, не так, как хотел. Игра ведет нас наиболее быстрым способом к выполнению наших желаний. Но чаще мы не понимаем, чего мы хотим на самом деле.
5. спицы для вязания, газета, дно, кошка
Интересно, а что чувствуют спицы для вязания? Когда ими вяжут или когда они просто себе лежат где-то. Но вот этого мы не знаем. Некоторым известно, что спицы воспринимают мир и что они тоже живые.
Фыр, я положил газету в сторону, все равно то, что там написано, мне не шло никак. Тихая музыка старалась ничего не навязывать, а образовывать спокойную атмосферу. Но раздражение не покидало меня. Не зная, что делать, я выключил музыку и открыл окно. Все тот же унылый пейзаж, тем не менее, впустил свежего морозного воздуха мне в квартиру. Снова подумал, что пора бы бросать курить. Только эта привычка осталась у меня с тех дней, как я обитал на самом дне.
В те времена каждый день был борьбой за жизнь и наполнен жизнью. А что сейчас? Я руководитель престижной организации и, стало быть, должен сидеть и наслаждаться всем. Но не могу и все еще скучаю по тем безбашенным дням.
Я выставил в открытое окно руки, чтобы почустововать потоки ветра. Но в следующий момент на них приземлилась кошка. Небольшая уличная кошка… И это несмотря на то, что живу я в особняке с сильной охраной. Принеся ее в комнату, обнаружил, что она живая и с интересом разглядывает меня самого. То, что случилось потом, навсегда застыло в моем сознании кадром. Она спрыгнула с моих рук и перекувыркнувшись, приземлилась на газету. Тут же прыгнув дальше, запустила пару страниц газеты мне в лицо. Эти страницы засветились светом, и я понял, что только чтобы их найти, я прожил все это время так.
Счастье переполнило меня. Я почувствовал и вспомнил себя и Книгу. Но тело, как всегда, не выдержало. Я не знаю, что случилось с ним и тем домом. Может, вспышка газа или молния, или шальной снаряд… Только в первую тысячу воплощений это еще интересно. Потом понимаешь, что мир сам находит наиболее рациональное решение, чтобы утилизировать оболочку. А твоя искра духа, получив опыт, идет дальше.
6. море, мышь, камень, звезда
Тихий шелест моря принес мне осознание момента на этот раз. Я сидел в сложно скрученной позе и как-то странно дышал. Я был в человеческом теле, но помнил про себя и Книгу, и про цветущую вишню, и как я был сознанием безначальности. Это меня выбило из колеи, и я потерял, или точнее упустил, точку осознания себя.
Тут я и повис в темноте. Не у себя в уютном пространстве, где лежит почти собранная Книга, и мы с ней общаемся. А просто в темноте. В ограниченном необычными законами пространстве. И вообще новым все это было с самого начала. И ощущения человеческого тела и безначальности меня, и бесконечности моих возможностей начало смущать меня. Тут происходило что-то необычное, а я уж думал, что утратил за множество воплощений свойство удивляться. Но я был связан с этим телом, и уже что-то похожее происходило со мной.
В поисках ответа моя точка сознания начала заново переживать прошлые жизни, во всех деталях. И через некое время вспомнилось одно из начальных воплощений. Тогда меня учил Мастер, и я нашел части Книги впервые. Сидя и наблюдая за камнями, он рассказал мне, что сознание ничем не ограничено в любом теле. Для того, чтобы это понять, надо только успокоить разум. Но это сложно из-за наших привычек и стремления быть. Очень мало людей достигают воплощения через тело их сущности. Тогда они стают Учениками. К сожалению или к счастью, он сказал еще, что другого пути просто нет, и я это пойму когда получу некоторое количество своего опыта.
Тут и произошло смещение. То тело стало готовым и притянуло меня в него. Я воплотился в нем и стал им, как безначальное сознание в ограниченном теле. Тогда я понял, что сижу в небольшом домике, куда меня фактически загнали из-за непонимания. Не было никаких звезд с неба, оповещающих мир о моем новом состоянии, или пророков, пришедших мне поклониться. Только мышь стала свидетельницей моего понимания. Она подошла к моим ногам и положила несколько крошек хлеба передо мной. Тело теперь не нуждалось в пище, но я взял одну крошку и съел ее, а вторую отдал назад. Так было принято первое подношение и разделение пищи. Этот обычный момент в безумии своем и абсурдности стал моим символом. И дальнейшим поиском частей Книги уже в этом теле.
7. рифмы в блокноте, морская соль, легкая усталость, три часа
Три часа поездки на транспорте, похожем на простую широкую доску на гусеницах, привели меня снова к первому месту. Поблагодарив перевозчика, что тянул с большой скоростью сей транспорт, я направился в сторону моря.
Тихий ветер развевал мою одежду. Все, что осталось у меня - это только одежда и тело, что уже изнашивается. Многие годы занял у меня поиск того места, где лежат остатки Книги. Только эта цель волновала меня, только она осталась. Хотя я встречал за годы путешествий в этом мире множество людей и существ. Я был не единственным воплотившимся и осознанным в теле. Мы видели и чувствовали друг друга, с кем-то я встречался лично. Мы очень хорошо беседовали, и каждый при виде моих историй и целей только усмехался доброй улыбкой. Меня это сначала раздражало, а потом я просто успокоился. То, что нужно, я и так пойму со временем, ведь цель скоро будет достигнута, и я с Книгой станем полными. Что должно быть после этого, я не знал еще точно.
Легкая усталость и крики животных, отдыхающих на берегу, обозначили мое прибытие к морю. Тут многое изменилось с тех пор, как я в первый раз тут очутился. Поскольку и второе солнце уже заходило, окрашивая все вокруг в синие тона, я решил устраиваться на ночлег. Корни пряных трав, прожаренные на костре и посыпанные морской солью, стали моей пищей. Животные, как всегда, интуитивно тянулись ко мне, и я поделился частью пищи. Ведь без их помощи я не смог бы прожить столько.
Сон, приснившийся мне в ту ночь, был полон света и ощущением нового пути. Будто что-то новое начнется уже сейчас. И спираль пути перейдет на новый круг, и вишня снова зацветет. С этим образом я и открыл глаза, когда оба солнца начали восходить. Это всегда меня завораживало, сплетение цветов и красок над морем. Это было красиво, и многие охотились за этими восходами. Особенность движения светил тут создавало двойной восход только один раз в месяц. И только в одной точке мира лучи светил пересекались и переламывались, создавая непередаваемую игру красок. И никто точно не знает, где и когда такое произойдет.
Девочка с блокнотом подошла ко мне. Протянув блокнот с только что написанными строчками, она улыбнулась мне. Эти пару строчек и были окончанием Книги. Свет окутал мое тело, и стало понятно, куда стремиться дальше. Только любовь есть, и ее воплощение основная цель всего. Только воплощение своей природы света есть основа пути. Книга стала единой со мной, и я растворился искрой сознания в свете, сжигающем изнутри тело в лучах двух восходящих солнц создающих игру красок.
8. кружка молока, ресница, красный чай, облако
Вот так, допивая кружку молока, я сидел на краю пропасти. Жаль, я так и не смог отказаться от вкусовых ощущений, хотя еда мне уже давно не была нужна. Сзади раскинулась плантация красного чая, а спереди только пропасть, сквозь которую видно звезды. Это был край этого мира и самая дальняя точка, до которой я добирался в своих путешествиях.
С печальным вздохом пустая чашка растаяла в воздухе, переместившись куда-то в этом мире. Пускай она еще послужит кому-то, а мне уже пора дальше. «Ресница просветленного» - так меня называли в этом мире. Совсем закрытый маленький мирок, в который не заглядывал никто уже несколько кальп. Но, несмотря на это, тут сложились тепличные условия, и мое появление только подтолкнуло процесс. Все готовились и потихоньку уходили из этого мира. Несколько миллиардов воплощенных сущностей, что шли на следующий виток игры. А я послужил только ресницей, что упала, и из нее взрос чай. Красивая история этого мира, она всегда улыбала меня похожестью на другие. Ведь все едино, и путь безначален в своей облачности.
Так подумало облако, выпадая дождем где-то под самым обычным небом самой обычной звезды на самого уникально необычного существа.
@темы: творчество
).
